Монах на краю земли - Страница 18

К оглавлению

18

- Не гони, - хрипел Барановский. - Для кого стараешься? Барановский был мирным психом. По профессии - вокзальный вор. В больницу попал прямо с рабочего места в состоянии белой горячки и в первый же день долго гонялся за медсестрой с отнятым у нее шприцем, после чего неделю провел в ремнях и под присмотром Демона и Орангутана, которые быстро выбили из него дурь. Со дня на день его должны были перевести в следственный изолятор.

- Перекур! - объявил Барановский и демонстративно уселся на козлы. Штерн оставил его и подошел к сараю, у стены которого он обустроил свой тайник. Спичечный коробок со звездой привезла ему Лана, приезжавшая на свидание по разрешению спецслужб. Штерн очень боялся ошибиться в соседке, но она не подвела. И всемогущие спецслужбы оказались не такими уж всеведущими и всезнающими, как это представлялось Штерну. Воистину: воображая хищного зверя, мы начинаем с того, что придумываем ему клыки.

Спичечный коробок оказался на месте, и Штерну вдруг нестерпимо захотелось увидеть звезду. Это было глупое желание, но оно разрасталось в нем, превращая в осколки броню разумной предосторожности. Штерн засунул коробок еще глубже, но это не помогло. Желание увидеть звезду было больше страха. Он снова вытащил спичечный коробок из тайника. За спичками белел катыш мякиша. Еще не видя звезды, Штерн ощущал ее мягкий согревающий свет, рождающий в человеке веру и укрепляющий надежды.

Он посмотрел на Барановского. Тот мрачно сидел на козлах. Курить в больнице не разрешалось, а перекур без папирос превращался в простое издевательство. Желание было столь сильно, что Барановский наклонился, сгреб горсть свежих опилок и принялся жадно нюхать.

Штерн торопливо прошел за сарай и еще раз огляделся. Вокруг никого не было, и он отчаянно принялся колупать окаменевший катыш, скрывающий звездный свет. Звезда оказалась на месте. Нежное сияние осветило хмурый закуток за сараем, волшебная волна подхватила Аркадия, даруя покой. Искорка переливалась у него на ладони, он не знал ее названия и астрономических величин, но само ее существование делало жизнь другой. Все пережитое сейчас казалось мелким и не заслуживающим внимания. Звезда мерцала на его ладони, она была обещанием вечности жизни и незыблемости истин.

Он был слишком увлечен созерцанием своего небесного талисмана и потому не услышал выстрела. Просто тупая боль резанула левую сторону груди, он недоуменно посмотрел на маленькую дырочку в синей фланели куртки, откуда фонтанчиком вдруг выплеснулась красная кровь, растерянно огляделся и увидел напряженного в лице стылого Максима Петлюху, приближающегося к нему с пистолетом в руке. Запоздало осознав, что напрасно пренебрег осторожностью, что одна из сторон, охотившихся за звездой, все-таки его достала, Аркадий Наумович нашел в себе силы вскинуть руки к небесам.

Пламенная искорка, сиявшая жизненной силой у него на ладони, вдруг вспыхнула так, как она горела на резиновой оболочке стратостата более четверти века назад, и устремилась вверх, чтобы слиться с пронзительной синевой далекой небесной тверди, откуда она была захвачена нетерпеливо обгоняющими свое время людьми. А может, и не звезда это уносилась в небо, а устремлялась туда измученная земными странствиями душа аэронавта Аркадия Наумовича Штерна.

18